Доклад митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия, председателя Комиссии Священного Синода по канонизации святых, на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви 1997 года.
Ваше Святейшество! Ваши Высокопреосвященства и Преосвященства!
Со времени последнего, проходившего в этих же стенах 29 ноября — 2 декабря 1994 года, Архиерейского Собора Русской Православной Церкви, на котором к лику общероссийских святых были причислены Митрополит Московский и Коломенский Филарет (Дроздов; 1782-1867) и священномученики протоиерей Иоанн Кочуров (1871-1917) и протопресвитер Александр Хотовицкий (1872-1937), Синодальная Комиссия по канонизации святых продолжала свою работу по изучению жизни подвижников веры и благочестия. Комиссия, в частности, рассматривала представленные митрополитом Киевским и всея Украины Владимиром и правящими архиереями Владимирской, Казанской, Костромской, Московской, Одесской, Ставропольской и Харьковской епархий материалы к канонизации местночтимых святых, почитаемых в пределах их епархий. В ряду местночтимых канонизаций мне прежде всего хотелось бы упомянуть соборное прославление Оптинских старцев, совершенное Святейшим Патриархом 26 июля минувшего года, а также причисление к лику святых в конце 1995 года Украинской Православной Церковью святителя Луки (Войно-Ясенецкого).
Главным же в работе Комиссии оставался вопрос, связанный с Определением Архиерейского Собора от 31 марта — 4 апреля 1992 года начать исследование материалов о мученической кончине Царской Семьи. Его изучение не являлось произвольным выбором Комиссии, а было выполнением послушания, возложенного на нее Соборным органом Церкви.
С 1992 года Комиссия посвятила рассмотрению этой темы девятнадцать заседаний, в перерывах между которыми члены Комиссии проводили углубленную научно-исследовательскую работу по изучению различных аспектов жизни Царской Семьи. Уже на Архиерейском Соборе 1994 года в моем докладе была изложена позиция Комиссии по ряду завершенных к тому времени исследований. В своем Определении по данному докладу Собор одобрил ее деятельность и постановил: «Считать правильными используемые Комиссией критерии канонизации святых и метод работы. Придерживаться таковых в будущем... и в изучении вопроса о возможности причисления к лику святых Императора Николая II и его Семьи».
Теперь вся эта работа была нами завершена и о ее итогах мною было доложено Священному Синоду на заседании 10 октября 1996 года.
Несколько слов об общих принципах работы Комиссии по данной теме. Прежде всего мы должны были уяснить для себя всю сложность и противоречивость той трагической эпохи, на фоне которой проходило правление последнего Российского Императора. Мы также не могли не учитывать и разнообразных, порой кардинально противоположных мнений, сложившихся в Церкви и в обществе в оценке деятельности Императора Николая II. Поэтому в своих исследованиях Комиссия постаралась найти ответы на волнующие многих вопросы. И для этого потребовалось продолжительное время.
В представленных вам материалах Комиссия пыталась с научной объективностью дать анализ жизни Императора Николая II и его Семьи. В своем докладе Святейшему Патриарху и Священному Синоду 10 октября минувшего года, текст которого вам представлен, я изложил выводы Комиссии о канонизации Царской Семьи, и хотел бы их кратко напомнить: «Подводя итог изучению государственной и церковной деятельности последнего Российского Императора, Комиссия не нашла в них достаточных оснований для его канонизации». Однако в осмыслении страданий и мученической кончины Царской Семьи Комиссия нашла возможным поставить вопрос о причислении к лику святых страстотерпцев членов Царской Семьи на основании последнего периода их жизни.
Выработанные Комиссией суждения о жизни Императорской Семьи не являются свидетельством земного, человеческого суда. Это — подход, осмысленный в духе Евангелия и истории Христовой Церкви. Перед нашим взором воскресали и образ разбойника благоразумного, «во едином часе раеви» сподобившегося, и святой мученик Вонифатий, и преподобная Мария Египетская, первая часть жизни которых была исполнена грехов, а вторая — покаяния и мученической кончины. В истории канонизации святых в Русской Православной Церкви, содержатся примеры прославления благоверных князей-страстотерпцев даже в случае отсутствия у них безусловных государственных заслуг (вспомним здесь хотя бы подвиг святых князей и страстотерпцев Бориса и Глеба). В очевидной святости всех этих подвижников никто не сомневается.
В канонизации Царской Семьи не следует усматривать какого-либо политического акта. Церковь, руководствуясь словами апостола Павла, что «нет власти не от Бога» (Рим. 13:1), тем самым заявляет о законности государственной власти. Поэтому канонизация Царской Семьи не должна быть канонизацией монархии, ибо полноту власти Церковь имеет во Христе, «Который есть глава всякого начальства и власти» (Кол. 2:10).
Какой же нравственный смысл может нести прославление Царской Семьи? Здесь мне хотелось бы обратиться к Посланию Святейшего Патриарха и Священного Синода от 16 июля 1993 года к 75-летию убиения Императора Николая II и его Семьи: «Грех цареубийства, происшедшего при равнодушии граждан России, народом нашим не раскаян. Будучи преступлением и Божеского и человеческого закона, этот грех лежит тяжелейшим грузом на душе народа, на его нравственном самосознании. И сегодня мы, — говорится в Послании, — от лица всей Церкви, от лица всех ее чад — усопших и ныне живущих — приносим пред Богом и людьми покаяние за этот грех. Прости нас, Господи! Мы призываем к покаянию весь наш народ, всех чад его... Покаяние в грехе, совершенном нашими предками, должно стать для нас еще одним знамением единства...» Я думаю, что в этом Послании намечен путь, которым мы призваны идти к канонизации Царской Семьи — в духе всеобщего покаяния.
Канонизации Царской Семьи не должны препятствовать и многочисленные гипотезы о спасении от гибели ее членов. В русской истории известно много фактов появления различных «лжедмитриев». До тех пор, пока Церковь не будет располагать представленными ей юридически правомерными доказательствами принадлежности того или иного лица, объявившего себя потомком Царской Семьи, к роду Романовых, мы не можем принимать подобной сомнительной аргументации.
Теперь мне хотелось бы коснуться вопроса об останках Царской Семьи: согласно традиции канонизации святых в Русской Православной Церкви честные останки прославляемых считаются святыми мощами — такой же подход будет применен и в случае обретения останков Царской Семьи.
Когда мы осмысляем почти пятилетний путь, пройденный нами в изучении темы вопроса о канонизации Царской Семьи, и видим всю ее сложность, становится понятно, почему до сих пор в этом вопросе нет полного единодушия в церковном народе. Именно поэтому мы не должны на данном Соборе принимать поспешных окончательных решений о прославлении Царской Семьи. Священный Синод в своем Определении от 10 октября 1996 года предлагает решить этот вопрос на Поместном Соборе.
В течение 1995-96 годов Комиссия изучала также вопрос о подвижнической жизни, исповедничестве и мученической кончине за Христа Местоблюстителя Патриаршего Престола Митрополита Крутицкого Петра (Полянского; 1862-1937), Митрополита Серафима (Чичагова; 1856-1937) и Архиепископа Фаддея (Успенского; 1872-1937).
Митрополит Петр, призванный к первосвятительскому служению после блаженной кончины Святейшего Патриарха Тихона, был предстоятелем Русской Православной Церкви в эпоху невиданных по своему размаху гонений на нее. Вскоре после своего вступления в должность Патриаршего Местоблюстителя, он претерпел изгнание, многолетнее тюремное заточение и увенчал свой подвиг исповедничества мученическим пролитием крови за Христа.
Митрополит Серафим, будучи строгим ревнителем православных церковных традиций, вдохновенным проповедником и ярким архипастырем, до конца твердо стоял в исповедании веры и принял мученическую кончину за Христову Церковь на девятом десятке своей жизни.
Архиепископ Фаддей, являясь одним из кандидатов на должность Заместителя Патриаршего Местоблюстителя, пользовался всеобщим уважением и почитанием еще при своей жизни. И поныне среди верующих Астраханской, Саратовской и Тверской епархий, где проходило подвижническое служение Архиепископа Фаддея, хранится память о его подвижнической жизни, о чем свидетельствуют поступившие в Комиссию по канонизации письменные отзывы Преосвященных этих епархий. Сочетая в себе аскета-подвижника и активного архипастыря, владыка Фаддей мужественно принял смерть за Христа.
По благословению Святейшего Патриарха и Священного Синода предлагаю обсуждение вопроса о возможной канонизации Царской Семьи на Поместном Соборе и о прославлении на настоящем Архиерейском Соборе в лике Всероссийских святых Митрополита Крутицкого Петра (Полянского), Митрополита Серафима (Чичагова) и Архиепископа Фаддея (Успенского).
